Андрей Ильин - Тайные люди (Записки невидимки) [= Обет молчания]

Ознакомительная версия.

Падая, я успел провертеть в голове варианты. Что это? Плохо исполненная попытка убрать слишком много узнавшего курьера? Беспроигрышный захват — ударить машиной, свалить с ног и, выскочив из салона, связать оглушенную жертву? Откатываясь и зажимая ушибленную ногу, я уже прикидывал свои действия на секунду, на минуту, на час вперед, уже просчитывал плюсы и минусы ближнего рельефа и как с максимальной пользой использовать немногочисленных зевак-прохожих. Продолжая играть болевой шок, я смещался в избранном направлении, перегруппировывался, принимая наиболее удобную позицию для защиты.

Но на этот раз я ошибся в подборе вариантов…

Из машины выскочил побелевший, трясущийся от страха, весь какой-то уютный, как домашняя ватрушка, мужчина лет сорока и охая, причитая и икая, запрыгал подле меня как наседка над разбежавшимися цыплятами.

— Как же так произошло-то? Ай-ай! Вы ушиблись? Сильно? Ой, как же это? Вы уж простите…

Теперь, когда опасность миновала, никто не нападал, никто не выламывал руки, я вспомнил о цели своего визита. До контрольного срока оставалось еще несколько секунд. Почти наверняка курьер находился где-то рядом и, значит, наблюдал происшествие. Следуя правилам — даже мелкую непредвиденную случайность истолковывай как опасность, а тут целой машиной в бок! — он наверняка отменит встречу. Но это полбеды! Беда, если он примет это досадное ДТП за чей-то злой умысел, не поверит, что это не более чем случайность. Тогда меня отлучат от дела, изолируют, лишив всяких контактов. Осматриваясь, я пытался узнать в толпе зевак своего связного. Кто он? Кто? Тот спортивного вида парень? Женщина с авоськой? Средних лет мужчина с портфелем? Кто?

— Вы можете встать? Вам не больно? — бегал вокруг, причитал, тормошил меня водитель, то и дело перекрывая своим пухленьким телом обзор.

— Все хорошо! Все нормально! — отвечал я, пытаясь избавиться от его липкого внимания. Шли последние контрольные мгновения.

— Давайте я вас в больницу отвезу.

— Не надо.

— Ну давайте, а вдруг у вас что-то повреждено? — подскуливал виновник наезда. — Я не хочу рисковать вашим здоровьем… — и вдруг почти неслышно и очень убедительно над самым ухом. — Поехали! — и снова заохал, заахал, запрыгал вокруг меня.

И я все понял!

Хромая и морщась от боли, я проковылял к машине, упал на заднее сиденье.

Зеваки расходились.

— Не теряйся! Выдои клиента как следует! Он твой! — крикнул вдогонку какой-то доброхот-парень, многозначительно потерев палец о палец.

Машина тронулась с места.

— До травмпункта у нас 4,5 минуты, — сухо сказал водитель, — поэтому слушай внимательно.

Я был потрясен. На моих глазах рушились все правила и нормы конспирации много лет вдалбливаемые в мою неразумную курсантскую башку. Резидент, а я почему-то не сомневался, что это был он, вышел на прямой контакт с курьером! Это даже не нарушение — это кошмарный сон. Обычно мелкая сошка вроде меня имеет честь лицезреть шефа лишь вместе с собой на скамье подсудимых или спустя годы в траурной рамке внутриконторского некролога. Что же такое произошло, что солнце сошло с отведенной ему орбиты к глазам простого смертного? Или через минуту я умру, навсегда унеся в могилу не предназначенную мне тайну или…

— Не ломай голову, она тебе еще понадобиться. Жизнь не теория. Здесь все гораздо сложнее и потому много проще, — ответил на незаданный вопрос шеф. — Если бы не необходимость… Ситуация сложилась — можно бы хуже, да некуда! Тайник, как я понимаю под контролем. Но это ладно. Сегодня при странных обстоятельствах умер мой второй помощник. Второй за три недели! Я не верю в случайности! Боюсь, они размотали всю агентурную цепочку. Единственный человек, неизвестный противнику, по крайней мере хочется надеяться, это ты. Тебе и карты в руки.

Нет, я не возгордился высоким доверием начальства, потому что понял больше, чем мне было сказано. Я понял, что меня превращают в банальное, рассчитанное на один бой, пушечное мясо. Он не хотел рисковать последними своими работниками и ставит на кон мою, менее ценную для него жизнь. Но почему тогда он раскрыл свое лицо?

— Определяю задачу. Здесь, — передал пачку сигарет, — найдешь дополнительную информацию. Здесь, — развернул, показал написанный на бумаге адрес, — координаты человека, который, как я подозревая, следующий в списке, — сжег бумагу (не исключает подслушку или привычка старого конспиратора?). Необходимо установить, ведется ли слежка, если потребуют обстоятельства — защитить.

Ну, если так явно посылают в драку, значит, я уже списан подчистую. Пока еще живой, но уже труп.

— Ясно?

— Ясно.

— Связь через тайник.

Машина замерла возле травмпункта.

— Как же так вышло-то! Прямо не знаю! Ах, как нехорошо! — запричитал по-бабьи шеф, засуетился, помогая мне выйти, — Вы уж простите. Если понадобится помощь или еще что… Я не хотел. Я случайно!..

И на всю нашу встречу, начиная с удара машиной (и ведь как виртуозно наехал — кроме синяков никаких повреждений!) и заканчивая хлопнувшей за спиной больничной дверью, ушло пять с небольшим минут! Еще раз сквозь окно вестибюля я увидел бестолково суетящегося, топчущегося на месте, размахивающего короткими ручками, что-то объясняющего санитарам шефа. Кто может в этом, не приспособленном к жизни добродушном толстячке распознать железобетонного, с логикой военачальника, хладнокровием индейского вождя и безжалостностью профессионального палача — резидента?!

Лично я не смог.

За пять с небольшим минут я сделал головокружительную карьеру от простого курьера до сыскаря и помощника резидента! Прямо по классику — упал больно, встал здорово! Знать бы еще чем и когда за этот стремительный взлет платить придется.

С утра, изображая отвергнутого мужа, я очаровывал бабушек во дворах домов, окружавших искомый адрес.

— …неожиданно вернулся, а она. Даже не скрывала, стерва! Ребенка не постеснялась! Теперь не знаю куда…

К полудню общими усилиями пожилой общественности мне подыскали комнату, выходящую окнами на интересующий меня подъезд. Талантливо изображая вселенскую скорбь, нещадно куря, вздыхая и даже всхлипывая, я за наглухо запертой дверью (оставьте его в покое, дайте очухаться парню!) оборудовал наблюдательный пункт. Нет, я не торчал день напролет у окна, не подглядывал в щелку между задернутыми шторами. Зачем раньше времени раскрываться, да еще путем физического изнурения. Я просто перевесил настенное зеркало таким образом, чтобы лежа на диване, обозревать входную дверь подъезда. Такая работа по мне: валяться день-деньской, наблюдая, фиксируя входящих-выходящих людей, не забывая периодически причитать да сетовать на злодейку судьбу, подсунувшую под видом миловидной женушки коварную стервозу-изменницу!

Через двое суток я знал в лицо всех жильцов подъезда, в том числе и своего подопечного. Был он невзрачен, вроде шефа — специально тот что ли кадры по своему облику и подобию подбирает? — и очень дисциплинирован. Уходил и приходил в строго определенное время, каждый вечер выносил ведро, пусть даже оно было полупустым, гулял пятнадцать минут в ближнем скверике, в 22.30 выключал свет. Примерный служащий и гражданин, не подумаешь, что на самом деле глубоко законспирированный шпион.

Иногда для увеличения обзора, я выходил во двор и сидя на лавочке в окружении полудюжины старушек, живописал подробности своей семейной трагедии, не забывая при этом внимательно отслеживать окружающую местность. Несколько раз я сопровождал порученный мне объект на службу и на прогулку, но ничего подозрительного не заметил. Слежки не было!

В безрезультатных наблюдениях прошла неделя. Я честно вылеживал бока на диванчике, чувствуя себя идиотом, отлавливающим в темной комнате черную кошку, издохшую в другом городе в прошлом году. Может быть, резидент страдает манией преследования? Или, того хуже, ведет какую-то свою хитрую игру и с помощью навязанной лжеслежки, указав первый пришедший на ум адрес, попросту изолировал мешающего ему курьера? Или я настолько непрофессионален, что не вижу хвостов?

Я мучился сомнениями до дня, когда мой подопечный не вышел на вечернюю прогулку. Никто кроме меня этого не заметил. Да и я несильно обеспокоился: мало ли что случилось, человек не часы. Но с наступлением темноты окна в наблюдаемой квартире не зажглись. Это уже было серьезней. Я вышел во двор, по первому подвернувшемуся поводу — поднести знакомой бабуле-собеседнице сумку, поднялся в подъезд, осмотрел дверь. Все нормально, замки целы, дверь на запоре, подозрительных звуков не слышно.

А еще через несколько часов из знакомого мне подъезда санитары выносили тело человека, которому я не смог помочь. О происшествии сообщили залитые верхним соседом жильцы.

— Ох, не повезло бедолаге, — причитали всезнающие бабушки, — сел в ванную помыться, рядом на полке оставил электробритву. А та возьми, да соскользни в воду. Если бы не один жил, может и услышал кто, помог, а так потерял сознание и захлебнулся. Вот как вышло. Воистину не знаешь, где тебя смерть отыщет.

Ознакомительная версия.